Святая славная мученица царица ранская шушаник. Страдание святой шушаник Молитва святой мученице царице шушанике
HTML-код для вставки на сайт или в блог:
 Подготовила Наталья Крашенинникова
Святая мученица Шушаника, царица Картли
Святая Шушаника была дочерью спарапета (военачальника) Армении Вардана Великого (Мамиконяна), возглавившего в V веке борьбу за независимость своей страны от власти персов: Иран активно стремился подавить в странах Кавказа (Картли, Армении и Албании Кавказской) ощущение собственной национальной самобытности и превратить их в свою безликую покорную провинцию. Именно на этом историческом фоне разворачивается действие жития святой Шушаники.
|
 |
Ее супругом был питиахш (правитель) Южного Картли Варскен. Как повествует житие святой, в «8-й год правления иранского шаха Пероза» (466 год) он отправился в Иран и принял маздеизм (зороастризм), поддерживая тем самым агрессивную политику иранских шахов. Шах, идя навстречу его просьбе, отдал ему в жены «дочь царя», которая по армянским источникам приходилась шаху не дочерью, а тещей. Варскен же, в свою очередь, обещал обратить в маздеизм первую жену и детей. Святая Шушаника, узнав о решении мужа от гонцов, отвела трех своих сыновей и дочь в церковь и молилась вместе с ними о спасении их душ, а после вечерней службы уединилась в одной из келий поблизости церкви, продолжая молитву.
Спустя три дня возвратился Варскен и пытался уговорить жену вернуться домой, но безрезультатно. Потеряв терпение, он послал к ней своего брата Джоджика с супругой и придворного епископа, велев передать, что если она не возвратится, он «волоком притащит» ее. Поддавшись на слезные уговоры родственников и не желая, чтобы дело дошло до кровопролития и они пострадали по ее вине, святая взяла Евангелие и «книги мучеников», и, воскликнув: «Господи Боже, ты знаешь, что я всею душою иду на смерть!», вернулась во дворец, остановившись в одной из далеких комнат.
Спустя два дня Варскен пригласил во дворец Джоджика с женой и устроил ужин, вновь надеясь с их помощью склонить супругу к отречению от Христа. Святая не притрагивалась ни к еде, ни к питью, и когда свояченица стала принуждать ее, Шушаника выбила из ее рук стакан вина. Варскен разъярился и избил и жену, и пытающего вступиться за нее Джоджика. Заковав Шушанику в кандалы, он заточил ее в одной из комнат дворца, а сам, как повествует житие, отправился на охоту, надеясь, что со временем она изменит свое решение.
Епископы Самуил и Иоанн тайно заботились о заключенной, присылая ей пищу. Во время Великого поста, когда Варскен вел военную кампанию против гуннов, Шушаника была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте, проводя время в посте и молитвах. В Светлый Понедельник муж вернулся с войны и узнал, что Шушаника осталась неколебимой. Тогда он потребовал от епископа Афоца отдать ему жену. Протащив ее волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца, Варскен вновь подверг ее невыразимым физическим пыткам. Так и не сумев склонить жену к идолопоклонству, он осудил ее на пожизненное тюремное заключение.
За шесть лет пребывания в темнице Шушаника, изможденная пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое. На седьмой год пребывания в заключении Шушаника тяжело заболела. Прослышав об этом, ее посетили Джоджик со всем своим домом, «глава епископов» Самуил со своим клириком Иоанном, а также «великие азнауры и высокородные женщины и свободные и несвободные [люди]», испрашивая ее молитв и прощаясь с ней.
Шушаника преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября), в «месяц снятия урожая» (грузинский Стулисай, армянский Кагоц). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви.
Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет. С. Горгадзе и И. Джавахишвили, основываясь на хронологии правления шаха Пероза, считают годом кончины Шушаники 472 год от Р. Х.; синхронические данные армянского Синаксаря относят дату на период 472-476 годов. К. Кекелидзе сопоставляет дату мучений святой с днями недели. Так, страдания Шушаники начались в среду, 8 января (грузинский месяц Апани) - это число приходилось на среду в 469 году. Второй раз ее пытали 14 апреля (грузинский месяц Роз) в понедельник после Пасхи - Пасха в 469 году приходилась на 13 апреля. Прибавляя к этому году 6 полных лет заключения Шушаники, историк получает год ее смерти - 475, что и принят в церковной традиции почитания святой.
«Мученичество царицы Шушаники» Якова Цуртавели - самое древнее из дошедших до наших дней произведений оригинальной древнегрузинской литературы. Однако, по мнению З. Н. Алексидзе, высота художественного уровня произведения позволяет полагать, что оно вряд ли было стартовым в грузинской словесности. Помимо всего прочего, «Мученичество Шушаники» - единственное раннее агиографическое произведение, где святая творит чудеса еще при жизни.
Автор - придворный священник и духовник святой, был единственным человеком, который не расставался со своей духовной дочерью во время ее страданий и мук, не покидая ее, насколько это было возможно, ни во дворце, ни вне дворца, ни в церкви, ни в тюрьме. Еще до возвращения Варскена из Ирана Яков, предчувствуя беду, явился к святой Шушанике и сказал: «Тебе, царица, предстоит претерпеть много страданий, скажи мне - что у тебя на душе, дабы я знал и описал подвиги твои». На основании этих слов большинство исследователей полагает, что Яков создал Житие не по чьему-либо заказу, а, напротив - он сам стал готовиться к этому еще при ее жизни, провидя ее мученический венец.
Биографических сведений о Якове нет. Возможна идентификация автора Мученичества с присутствовавшим на Двинском соборе 506 года среди других архиереев пяти грузинских епархий епископом Цуртавским Яковом (К. Кекелидзе). Об этом Цуртавском епископе упоминает также Католикос Картли Кирон - пятым в числе одиннадцати Цуртавских епископов со времен Шушаники. Однако, З. Алексидзе полагает, что человек, который в 80-е годы V века был придворным священником, причем занимал этот пост довольно долго, спустя 40 лет, к 506 году, все еще мог претендовать на сан епископа. Не исключено также, что Яков создал и другие произведения, не известные современным исследователям, или Мученичество имело утерянное на сей день начало - на эту мысль наталкивают строки начала текста: «теперь же я расскажу вам правдиво о кончине святой», а также слова: «со дней младенчества своего она была богобоязненна, как об этом говорили мы».
В своем произведении автор дает живую картину культурно-религиозной жизни, социально-политического строя, церковной организации и семейного быта грузин, что выходит за рамки сугубо агиографического сочинения, более приобретая черты историко-беллетристического труда. Живость и эмоциональность изложения достигаются внесением в рассказ лирического элемента - автор свободно пользуется таким художественным материалом, как эпитет («трижды жалкий Варскен»), метафора («волк Варскен», «разукрашенная вместо венца цепями», «мученическая кровь - очищение грехов» и т. д.), аллегория («я обрящу добро [муки и страдания]», «пойду по пути, по которому все идут [умру]»), сравнение («эту ночь мы провели наподобие ангелов, в бодрствовании»), контраст (земная - небесная жизнь, слезы - радость, страдания - веселье и т. д.), гипербола («бесчисленное множество», от подвигов Шушаника «растаяла и превратилась как бы в пепел» и т. п.), параллелизм («твой отец построил, ты же разрушил»), афоризмы («не спит Бог», «не связаны ни брат, ни сестра, пусть расходятся»). Усиливая описываемую им картину, автор нередко прибегает к описанию природы и социальных явлений - так, например, мученичество Шушаники предваряется суровой картиной данной местности: знойные лучи солнца, болезнетворная вода, от которой обитатели распухли и почернели, а лица их, страдающие чесоткой, покрылись сыпью.
Мученичество написано уже после кончины Шушаники, в период между 476-483 годами, так как в нем ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасали (483 год), что было бы логичным завершением истории святой, взывающей перед смертью к Богу: «Пусть Господь воздаст Варскену за все то, что он со мною сделал!». О принадлежности произведения V веку свидетельствуют также хронологические, географические и бытовые подробности (описание обычаев совместной трапезы мужчин и женщин и возвращения назад свадебных подарков, тюремного режима и т. д.), подвижный характер праздников, архаичность библейского текста, еще не знающего вульгаты, отсутствие гимнографического элемента в литургической практике, исчерпывающейся лишь чтением и пением Псалмов, что характерно для периода не позднее VI века.
Первичная пространная грузинская версия Мученичества была
утеряна, и лишь после 940 годов появилась известная под
именем Якова Цуртавели редакция (остальные 8 пространных и
одна краткая редакции жития датируются XVII-XIX веками),
претерпевшая некоторые изменения языка и текста: например,
утеряны некоторые факты, сохранившиеся в армянской версии
жития, а также, возможно, начало текста; месяц Стулисай
назван римским словом Октябрь, что для V в. было бы
анахронизмом, и т. п. Армянская версия Мученичества также
использовала в качестве источника утерянную грузинскую
версию, и сохранилась в нескольких пространных и краткой
редакциях.
О мученичестве Шушаники упоминают Католикос Картли Кирион
(VII век), Иерусалимский канонарь (VII век), Арсений
Сапарели (IX век), грузинская летопись Мокцеваи Картлиса
(Обращение Грузии, IX век), Микаел Модрекили (X век),
календарь Иоанна-Зосима (X век).
Грузинская версия Мученичества издавалась несколько раз (критические издания были осуществлены под руководством С. Горгадзе и И. Абуладзе), а также была переведена на русский, латинский и английский языки.
Литература:
Сабинин М. Полное жизнеописание святых Грузинской Церкви.
Ч. 1. СПб., 1871;
Горгадзе С. Священник Яков: Мученичество святой Шушаник.
Кутаиси, 1917 (на груз. яз.);
Peeters P. Sainte Sousanik martyre en
Arméno-Géorgie // Anacleta Bollandiana. T.
LIII. Fasc. III-IV. Br. 1935 (на лат. яз.);
Абуладзе И. В. Яков Цуртавский: Мученичество Шушаники.
Тбилиси, 1938 (на груз. яз.);
Кекелидзе К. С. Памятники древнегрузинской агиографической
литературы / Ин-т истории Груз. лит-ры им. Ш. Руставели АН
Груз. ССР. Тбилиси, 1956. С.7-28;
Lang D. M. Lives and Lgends of the Georgian Saints.
London, 1956. P. 44-56;
Памятники древнегрузинской агиографической литературы /
ред. И. В. Абуладзе. Тбилиси, 1963. С. 11-29 (на груз.
яз.);
Яков Цуртавели. Мученичество Шушаник // Памятники
грузинской исторической литературы: Источники по истории
Грузии / АН Груз. ССР, пер. Дондуа В. Д., введ. и прим.
Алексидзе З. Н. Тбилиси, 1978. Т. 1. Кн. 11.
Подготовила Наталья Крашенинникова
Великомученица Шушаника, княгиня Ранская († 475), была дочерью известного армянского военачальника Вардана. Настоящее ее имя - Вардандухт, в честь отца, а ласкательное - Шушаника. С детских лет святая Шушаника отличалась Богобоязненностью и благочестием.
Она вышла замуж за питиахша (правителя пограничных областей в Грузии) Варскена, который, изменив Христу, стал вероотступником. В восьмой год правления шаха Пероза Варскен отправился в Селевкию-Ктезифон, где была резиденция персидского шаха, и стал маздеистом (огнепоклонником), чтобы угодить шаху. Узнав об этом по возвращении мужа, святая Шушаника не пожелала продолжать супружеской жизни с отступником от Бога. Она оставила дворец и стала жить в небольшой келлии, недалеко от дворцовой церкви. Духовник царицы Яков Цуртавели (впоследствии автор ее жития) повествует, что святая царица, узнав о намерении мужа прибегнуть к силе, исполнилась решимости твердо стоять в вере, несмотря ни на какие уговоры, угрозы и мучения. Отвергнув домогательства Варскена, она 8 января 469 года была подвергнута им избиению и закована в кандалы, а 14 апреля 469 года заключена в темницу крепости, где находилась шесть с половиной лет. "Шесть лет она пробыла в заключении и украсилась добродетелями: постом, бодрствованием, стоянием на ногах, неослабными поклонами и непрерывным чтением книг. Она сделалась духовной цевницей, освящающей и украшающей темницу". К темнице приходило много страждущих, "при этом каждый, по молитвам блаженной Шушаники, получал от человеколюбивого Бога то, в чем он нуждался: бездетные - детей, больные - исцеление, слепые - прозрение". Тем временем Варскен обратил в огнепоклонство детей святой Шушаники, которые переставали навещать заключенную мать. На седьмом году заточения у святой Шушаники открылись на ногах и теле язвы. Джоджик, брат питиахша Варскена, узнав, что блаженная Шушаника приближается к смерти, проник в темницу вместе со своей женой и детьми и просил у святой Шушаники: "Прости нам вину нашу и благослови нас". Святая Шушаника простила и благословила, сказав: "Вся здешняя жизнь мимолетна и непостоянна, как цветок полевой; кто посеял, тот и пожал; кто расточил для нищих, тот собрал; кто пожертвует собой, тот обретет...".
Накануне блаженной кончины святой мученицы ее навестили в темнице Католикос-Архиепископ Грузии Самуил I (474-502), епископ Иоанн и духовник мученицы Яков Цуртавели (в течение всех шести лет он постоянно навещал и утешал заключенную). Придворный епископ Афоц (Фотий) причастил святую Шушанику. Ее последними словами были: "Благословен Господь Бог мой, ибо с миром и легла и заснула". Кончина блаженной мученицы наступила 17 октября, в праздник , и именно в этот день древняя Церковь праздновала ее память.
Мощи святой мученицы Шушаники покоились вначале в храме города Цортага. Цортагский храм через некоторое время перешел в ведение армянского епископа - монофизита, и Католикос-Архиепископ Грузии Самуил IV (582-591) перенес святые мощи Шушаники в город Тбилиси, где они были положены в 586 году в приделе Метехской церкви, с южной стороны алтаря. Вероятно, в связи с этим память святой Шушаники была перенесена с 17 октября на 28 августа.
Теперь же я расскажу вам правдиво о кончине святой и блаженной Шушаник.
1. И было, в восьмой год царя персидского ко двору царскому направился питиахш Варскен, сын Аршуши. Вначале он был христианином, рожденным от родителей – христиан. Женой его была дочь армянского военачальника Вардана, о которой пишу вам это. Отеческое ее имя было Вардан, а ласкательное – Шушаник. Со дней младенчества своего она была богобоязненная, как об этом говорили мы. Она постоянно размышляла о нечестивом образе жизни своего мужа и просила всех молиться за него, чтобы бог обратил его от неразумия к разумению Христа.
Кто в состоянии поведать, как этот нечестивый, трижды жалкий и в конец обреченный Варскен отверг спасительную надежду Христову, или кто не восплачет о нем, ибо он не изведал ни бедствий, ни страха, ни меча, ни узничества за Христа
[тем не менее изменил ему]!
Он предстал перед царем персидским не для восприятия чести, а чтобы принести себя в жертву ему через отречение от истинного бога и поклонение огню, ибо он всецело отказался от Христа. Чтобы угодить царю, прежалкий сей выпрашивал у него жену себе и говорил ему так: "Настоящую жену свою и детей своих также обращу в твою веру, как обратился я сам". Он обещал ему то, что еще не было дано ему в руки от Шушаник. Царь обрадовался и приказал дать ему в жены дочь царя.
II. Питиахш отбыл от царя персидского. Когда он добрался до пределов Картли, – до страны Эретской, вознамерился известить [о своем прибытии] азнауров, сыновей своих и слуг, чтобы, выйдя на встречу ему, они ввели его в страну свою, как преданного ей. Впереди он отправил верхом на коне посла, который приехал в место, называемое Цуртави.
Когда он прибыл, вошел к царице нашей Шушаник и приветствовал ее. Блаженная Шушаник, как бы предчувствуя, сказала: "Если он жив душою, будь жив и ты; если же вы уже умерли душою, приветствие твое да возвратится к тебе". Человек тот не дерзнул ответить ей. Святая же Шушаник заклинала его и настойчиво спрашивала.
Тот открыл ей правду и сказал: "Варскен отказался от истинного бога".
Когда блаженная Шушаник выслушала это, она упала на землю и, припадая к ней головой, в горьких слезах говорила: "Каким жалким стал Варскен, он отверг истинного бога, исповедал атрошан и присоединился к безбожным!"
Она встала, покинула дворец свой и богобоязненно вошла в церковь, куда привела с собою трех своих сыновей и дочь. Поставив их перед алтарем, она молилась следующими словами: "Господи, боже! Ты мне их даровал, ты же сохрани их, просвещенных в святой купели благодатью духа святого, дабы они составляли едино стадо единого пастыря, господа нашего Иисуса Христа".
По совершении вечерней службы она нашла маленькую келью по близости к церкви, вошла в нее, полная огорчений и, притаившись в одном из углов ее, плакала горькими слезами.
III. Епископа питиахшского двора, которого звали Афоцом, не было тогда там, он отправился на дом к некоему мужу по какому-то делу, причем забрал с собою и меня, духовника царицы Шушаник. Вдруг прибыл из дворца диакон и рассказал все: о приезде питиахша и поступке царицы. Мы исполнились печали и огорченные оплакивали плачем великим умножение грехов наших.
Я раньше ушел оттуда и прибыл в то место, где находилась святая Шушаник. Видя ее страдания, я тоже плакал с нею. Я сказал ей: "Тебе, царица, предстоит претерпеть много страданий, береги веру Христову, чтобы враг, подобно гангрене, не обрел в тебе пажити". Святая же Шушаник ответила мне: "Пресвитер! Я готова для великих подвигов". Я сказал: "Так и должно быть, будь бодрой, терпеливой и выносливой".
Она же сказала мне: "Эти бедствия -для меня только одной". Я ответил: "Бедствие твое – наше бедствие, радость твоя – наша радость, ибо ты была не только царицей нашей, но на всех нас смотрела как на собственных детей".
Я сказал блаженной тайно: "Скажи мне, что у тебя на душе, дабы я знал и описал подвиги твои". Она сказала: "О чем ты спрашиваешь меня?" Я ответил: "Твердо ли стоишь?" Она сказала: "Да не будет со мною, чтобы я сделалась сообщницей дел и грехов Варскена!"Я ей ответил: "Горькое у него намерение, он тебя подвергнет большим страданиям и мучениям! "Она же сказала: "Лучше мне умереть от рук его, чем опять сойтись с ним и погубить душу свою: ибо я слышала от апостола Павла: не связаны ни брат, ни сестра, пусть расходятся". "Так", сказал я.
IV. Пока мы разговаривали, явился один человек – перс, который войдя к Шушаник, с плачем сказал ей: "Как жаль, что дом сей сделался несчастным и радость его преложилась в печаль!" Он говорил лукаво и по умыслу Варскена, чтобы уловить блаженную. Святая же поняла его коварное намерение и твердо оградила себя. По истечении трех дней явился питиахш Варскен. Перс тот тайно сказал ему: "Как я догадываюсь, жена твоя бросила тебя, я советую, не говори ей сурового слова, ибо природа женщин тесна".
На другой день, как только встал, питиахш позвал нас священников и мы явились.
Он весело встретил нас и сказал: "Вы не стесняйтесь меня и не презирайте". Мы же ответили: "Ты погубил себя и нас погубил! " Тогда он начал говорить: "По какому праву жена моя так поступила со мною? Подите и скажите ей: ты разрушила молельню мою и ложе мое посыпала пеплом, ты оставила свое обиталище и удалилась в другое место". Святая послала ему в ответ: "Я разрушила молельню, которую сама воздвигла? Отец твой воздвиг мартирионы и построил церкви, ты же извратил содеянное им и от всех добрых, его [начинаний] уклонился. Отец твой ввел в дом свой святых, ты же ввел дэвов, он исповедал бога небес и земли и веровал в него, ты же отказался от бога истинного и поклонился огню. Как ты отверг бога, создавшего тебя, так я отвергаю тебя. Я не буду сообщницей дел твоих, если даже подвергнешь меня жестоким мукам".
(как Сусанна Ранская или Сусанна Грузинская ) 10 сентября .
Энциклопедичный YouTube
1 / 1
ALTVÄTER. Archimandrit Gabriel Urgebadze
Субтитры
В столице Советской Социалистической Республики Грузия, в Тбилиси, в самые атеистические, 60-е годы появился юродивый монах. Он ходил то в лохмотьях, то в шляпе, то собирал милостыню, то раздавал деньги бедным – и прямо на улицах проповедовал христианство, во весь голос призывал людей к покаянию. Его звали отец Гавриил – по-грузински, «мама Габриэли». Отец Гавриил часто ходил с табличкой на груди: «человек без любви – как кувшин без дна». И носил с собой такой дырявый кувшинчик – смотрел через него на людей, как в бинокль. И так разыскивал гибнущие души. Верующие видели: отец Гавриил Ургебадзе – человек Божий, и приходили к нему за молитвой и советом. Официально же его признали душевно больным, выдали справку. Он был у них на учете, и платили ему пенсию, и давали ему лекарства. Я часто ходила за этими лекарствами, потому что надо было их брать. В церкви, там, где покоится святая Шушаник, там был театр, он ходил туда и он последними словами их ругал. Он не мог этого вытерпеть, его гнали от туда: "Ну, сумасшедший пришел, и, вот, что он творит тут..." Он ругался: "Как вы можете в церкви устраивать театральные представления!? Это же богохульство!" Я переживала и говорила ему: "Что ты делаешь! Ведь тебя могут арестовать!" "Нет, Эмма, они смотрели на меня как истуканы..." Он проповедовал постоянно Господа, среди соседий, заходил к ним в дом. Неокторые были такие атеисты и иногда выгоняли его. А он говорил, что вы делаете, веруйте, веруйте в Господа. Он - Единстваеннный, Который был, есть и всегда будет! Городской сумасшедший или великий подвижник? Для всех, кто хоть раз встречался с отцом Гавриилом, ответ был очевидным. Ведь старец видел людей насквозь, знал их прошлое и будущее. И главное, это был кувшин без изъяна - человек, наполненный любовью. У знаменитого здания Парламента в Тбилиси – бывшего Верховного Совета - происходили все судьбоносные для Грузии события. Но самый первый мятеж здесь, на проспекте Руставели, случился в далеком 1965-м году, и устроил его отец Гавриил Ургебадзе, во время первомайской демонстрации. Здесь была вывешена большая картина, портрет Ленина. И вот отец Гавриил проник сзади этого портрета. Он налил на этот портрет керосин и потом спичками спалил. И воспламенился весь этот портрет Ленина, и эти лампочки тоже начали взрываться, и звуки были такие что сразу тогдашние эти правители растерялись. Они думали, это какой-то теракт. И потом даже сразу вызвали восьмой полк – восьмой полк здесь стоял – так сказать, как тогдашний спецназ Первого мая моя сестра Джульетта приходит к нам в гости и говорит: Вы не представляйте, что творится на проспекте Руставели – там кто-то поджег портрет Ленина! - Ой, что ты говоришь? – сказала я. - А виновник, оказывается, наш брат, Гавриил. Когда этот восьмой полк тоже подошел к этой демонстрации. И отец Гавриил проповедовал про то, что слава не Ленину, а Господу нашему, от Кого нам Дух дается. Дух, Которым мы к вечности приближаемся. И во время этой проповеди его арестовали уже, схватили. Всего несколько лет назад Хрущев обещал показать советскому народу "последнего попа", и вдруг на окраине империи простой грузинский монах публично уничтожил атеистический идол – портрет того, кто "живее всех живых". Москва требовала расстрела. Он был счастлив что показал свое бесстрашие. Как в первые века разгромляли капища, он разгромил капище. В самый знаменательный день для идолопоклонников уничтожил идола. На допросе в КГБ отец Гавриил заявил, что нельзя боготворить человека и что вместо «слава Ленину» нужно везде писать «Слава Господу Иисусу Христу»! У них в правительстве были подземки. Он там находился некоторое время. Вот как он рассказывал, вот этот Шеварднадзе и вся его свита, они ночью после двенадцати часов, чтобы никто не видел, чтобы никто не знал, поднимали меня и спрашивали: "Что ты за человек? Что ты натворил, почему ты это сделал? Ну а он старался вот этот огонёчек маленький, дар Святого Духа вложить в их сердца, и, по-моему, у них даже немножко получалось. Потому они решили, что это человек необыкновенный, и нельзя его расстреливать. Давайте, определим его в сумасшедший дом. Сумасшедший, с сумасшедшего ничего не спросится... Его отправили в сумасшедший дом, что было уделом многих диссидентов, свободомыслящих людей. И начали там мучать его, долго мучили, но его не смогли сломать. И когда его отпустили, он вышел еще возвышеннее, укрепленным в своей духовности и продолжал свое подвижничество. С диагнозом «психопатическая личность, верит в Бога и ангелов» отец Гавриил получил белый билет, но на этом наказания для него не закончились. В угоду властям церковные иерархи открестились от монаха-диссидента, долгие годы ему не давали служить и даже не допускали к причастию. Когда он хотел зайти в церковь, его за одеяние монашеское выталкивали назад. И он мечтал, мечтал причаститься. Мечтал, понимаете? Его не допускали ни до чего. И сколько раз он плакал, сколько раз горькими слезами я его видела плачущим. Из множества испытаний в его жизни это было самым тяжелым. Он мог обходиться без еды целыми днями и без кровати годами – но жить без Церкви он не мог. Он ходил по всем деревням, где были старые церкви и он старался эти церкви восстанавливать своими руками. Он очень много церквей восстанавливал своими руками и безденежно, потому что денег у него никогда не было, никогда не было. Карман у него был совершенно дырявый. Еще задолго до того,как принять монашество и новое имя, тбилисский мальчик Годердзи Ургебадзе полюбил церковную жизнь. Во дворе сядет и из маленьких камушек построит церковь, возьмет мои куклы поставит туда, поставит туда и говорит: «иконочка». В юности он окончательно решил посвятить себя Богу и наотрез отказался жениться. Когда он пошел в армию, в общем-то, у него уже тогда в мыслях только один Боженька был. Его родные сестры: старшая – Эмма, и младшая – Джульетта, – хорошо помнят, как Годердзи построил себе маленькую келью во дворе родительского дома и поселился там. А келия у него была, знаете, грузинская тахта - это низкий стол, низкий стол, деревянный, сбитый в ручную. Это он, видимо, сам и сделал тахту себе. Он был аскет, видимо, не менее чем афонские старцы, потому что, когда моя мама одеало или подушку к нему в келию заносила, тихо-тихо, где-то клала, чтобы он укрылся ночью, мы видели, что это одеяло и подушка тут же валались во дворе, как только он заходил в свою келью. В 26 лет он принял монашеский постриг и стал отцом Гавриилом. Во дворе дома он затеял новое строительство из подручных материалов и за несколько лет воздвиг настоящий храм. Так что, у семьи Ургебадзе теперь есть такая необычная домовая церковь. Если зайти внутрь, стен не видно – они сплошь покрыты иконами, спасенными из мусора городских свалок. Он ходил по свалкам, возьмет палку, оденет шляпу, страшную, какой-то плащ, и идет на свалку. И вот, нам говорят, он опять был на свалке. А мы говорим: Гавриил, что ты там делаешь? У нас же все есть дома. Но он оттуда, с этих свалок, приносил такие дивные иконы, и впереди у него как мастерская была. И вот пойдет на свалку, принесет эти иконы, реставрирует, реставрирует, реставрирует их, и они превращались - прямо это чудо Божие, эти иконы... это же, правда, - чудо Божие, каждая икона. Он целыми днями ходил искал эти иконы, соседи тоже приносили, потом он все чистил своими руками. Я еще мальчишкой часто сбегал с уроков и приходил к отцу Гавриилу. И вот как-то раз захожу – и вижу, что у него горят глаза от восторга. Он рассказал, что ранним утром он проснулся, и что-то, будто, заставило его бежать из дома, неизвестно куда. Он бежал, бежал – и вдруг оказался на свалке, где как раз в тот момент разгружался мусоровоз. И он увидел, что из кузова машины вместе с мусором падает икона Иверской Богоматери. Он поймал ее в воздухе – и это была та единственная секунда, когда можно было спасти икону – иначе она потерялась бы навсегда под грудой мусора. Советские власти не раз требовали снести этот самодельный храм. Однажды и местный архиерей попросил отца Гавриила убрать хотя бы только башенки – на что монах ответил: хорошо, но только если вы снимете с себя только лишь свое облачение. Вот видите, здесь у него Николай Второй. Я говорила ему: спрячь эти фотографии, коммунисты увидят, и у тебя будут проблемы с властями. "Нет, Эмма, они должны висеть как иконы. Николай святой, вся семья святая, а большевики их убили". В великолепии рукодельного храма для самого себя отец Гавриил отвел вот этот темный угол. Здесь он вырыл яму – и частенько спал прямо в ней, на холодной сырой земле. Нам было очень жалко его, было больно смотреть, как он себя истязает. В 80-е годы отец Гавриил поселился в женском монастыре СамтАвро, что в центре древней Мцхеты. Сестры долго удивлялись его чудачествам, пока не увидели в них особый подвиг старца. Пришел отец Гавриил и начал жить в курятнике. Была такая осень поздняя уже, а щели вот такие большие, громадные щели. И весь в помете. Он там начал жить, и мы не представляли, ему холодно, или голоден. Настолько он был как будто не от мира сего. Зимой он ходил босиком в снегу, то кричал, то кого-то обличал. От него исходила какая-то энергия любви, он всех любил, и ни в какие рамки он не вмещался. Он всегда требовал с нас любви и сердца. Он мог поцеловать Иисуса Христа, если Он был в телевизоре. Например, фильм был об Иисусе Христе, он прямо подошел к телевизору и поцеловал. Для монахинь у старца была своя, жесткая методика обучения смирению – он то ругался на сестер, то велел им есть и пить из грязной посуды. Он был очень странный для меня, странно себя вел, часто кричал, ругался, был пьяным, но даже когда он ругался, его глаза светились любовью, поэтому никогда не было страшно, и всегда хотелось быть рядом с ним. Не давал покоя, когда было свободное время, и я хотела посидеть, почитать или даже помолиться, он, вдруг, врывался, заставлял суп делать или за гостями ухаживать... Сестру Теодору старец брал с собой в Тбилиси - попрошайничать. Он начал клянчить деньги, попрошайничать, и он начал эти деньги давать мне в руки. И вдруг я увидела своих знакомых и по лицу я увидела, какой-то ужас у них в глазах. Меня и так считали ненормальной, когда я в монастырь пошла, а тут еще клянчит деньги... А он эти деньги потом мог раздавать бедным, он никогда при себе денег не держал. Когда мы садились в такси, я думала, этот водитель не знает, что его ждет. Он шокировал - мог ничего не дать таксисту или мог заплатить в 50 раз больше. Сам отец Гавриил появлялся в столице то босиком и в лохмотьях, то с медной диадемой на голове. Он говорил: "Когда все смеются надо мной, я вижу, какое я ничтожество". Но юродство было лишь одним из подвигов старца. Всю Страстную седмицу из его монастырской кельи слышался плач – так горячо он молился. Рассказывают, что во время молитвы он поднимался в воздухе на 40-50 см. И от него исходил свет. Отца Гавриила верующие почитали великим подвижником и часто приходили к нему как к живому святому. Всех гостей старец принимал за накрытым столом, и на трапезе обязательно был «профессор» - так батюшка называл красное вино. При этом сам отец Гавриил почти совсем ничего не ел, мог обходиться несколькими крупинками сахара в день. Говорили, что отец Гавриил, вы тоже что-то покушайте. А он говорит, что я другое кушаю здесь. А он питался любовью. И он говорил, что надо питаться любовью - любовью Божественной, а не только продуктами. Митрополиту Даниилу довелось сразу после пострижения в монахи попасть на застолье к старцу Гавриилу. Меня когда постригли в монахи, матушки посоветовали мне быть в Самтавро, чтобы несколько дней побыть в алтаре. Отец Гавриил говорит: пойдем выпьем! Они говорят: куда его ведете!? Я не мог не слушаться. Я не пил, но я пошел из алтаря, я сидел с ним и я чувствовал, что с ним быть - это значит быть с Богом, и это то же самое что быть в алтаре, потому что он был наполнен большой верой. Фильм «Покаяние» Тенгиза Абуладзе был снят в 84 году. Наверное, только в грузинском кино еще до начала Перестройки могла прозвучать такая фраза: К чему дорога, если она не приводит к храму? В этом культовом фильме Давид Гиоргобиани сыграл роль художника, протестующего против разрушения храма. Сам актер в своих духовных поисках не раз оказывался в этой монастырской башне, в келье отца Гавриила. Я приехал из Тбилиси, чтобы встретиться с отцом Гавриилом. Как только он меня увидел, сразу начал плакать. Он плакал, и слезы текли рекой, было даже слышно, как они падают. Что случилась, батюшка? – спросил я. – Сынок, ты у меня погибаешь. Он обнял меня и провел в свою келью. Он же читал наши мысли, и в этот момент он увидел мое внутреннее состояние. Я тогда везде хотел добиться справедливости, всем что-то доказывал, спорил, обличал. И он в тот день очень долго со мной беседовал и наставлял меня, учил смирению. Отар Николаишвили уже давно взялся за прославление отца Гавриила в частном порядке – выпускает сборники воспоминаний о нем, его портреты, больше похожие на иконы. Отар долгие годы был духовным чадом старца, часто проводил вечера в его келье и сам бывал свидетелем чуда. Однажды сидим мы с отцом Гавриилом, беседуем. И вдруг он говорит: "Едем в монастырь Марткопи! Немедленно!" Я говорю: батюшка, машина у меня сломанная, в горы она точно не доедет. Но он настоял, и мы поехали. И вот начались крутые подъемы, чувствую, машина останавливается, а отец Гавриил говорит: сынок, ты только не оглядывайся, с нами на заднем сидении едет сам святой Антоний Марткопский! И вдруг машина на полном ходу полетела вперед, мне даже приходилось на тормоз нажимать, хотя мы в гору ехали, она просто летела! Когда мы въехали в монастырские ворота, машина тут же заглохла. В монастырь в это время пришли мужики из соседней деревни, с оружием, и устроили разборки, угрожали монахам. Старец Гавриил вышел вперед и сказал: "Стреляйте в меня!" Это мигом отрезвило бандитов, и они все упали на колени перед старцем. Отец Реваз сегодня служит духовником в женском монастыре. А когда-то он был счастливым семьянином. Его супруга ждала первенца, когда к ним в гости зашел старец Гавриил и пророчески предсказал будущее. Отец Гавриил благословил нас и вдруг начал плакать. Вы знайте, сказал батюшка, через 12 лет вы разойдетесь. Мы были потрясены, жена тоже заплакала. Отец Гавриил тогда сказал ей: ты родишь девочку, потом у вас будет два сына и еще одна дочка. Потом задумался и говорит: нет, второй дочери уже не будет. Так и сказал. И у нас действительно родились первая девочка, второй мальчик, третий опять мальчик. И когда жена ждала уже четвертого ребенка, я радовался тому, что слова отца Гавриила не сбылись, и мы будем по-прежнему счастливой семьей. Но случился выкидыш, и спустя ровно двенадцать лет мы развелись. Его пророческая и молитвенная сила была необыкновенной. Старец Гавриил предсказывал и глобальные потрясения, которые ожидали страну в 90-е годы. Звонил в колокол, проповедовал на митингах, призывал к покаянию и кричал на площадях, что видит Грузию в крови. Люди верили ему. Он мог зайти в церковь и там рыдать и остановить молитву, остановить литургию. Он говорил: "Надо рыдать, все на колени!" И все слушали его. Какая-то сила была у него особенная. Однажды я спросила: батюшка, обычно старцы несут какой-то особенный крест. Какой крест вы несете?. Он ответил – мой крест это вся Грузия и половина России. Но каждая его проповедь все же была о главном – о том, что в последние времена людей спасет любовь. Представим что мы находимся в лесу зимой и вдалеке мы видим огонь. Для того чтобы согреться надо приблизиться к огню. Так и любовь. Надо приблизиться к Богу. И когда мы приближаемся к Богу, мы согреваемся и наполняемся любовью. Дух в нем был Святой. Этот Дух, знаете, как чувстовался! В его разговоре, вот сейчас я говорю и ничего вы от меня не чувствуете, но когда он говорил, это было живое слово - огненное слово выходило из его уст. И когда я заходила в его келию и он разговаривал со мною, я все время вставала, потому я чувствовала, что это Святой Дух, вот, здесь. Я не могла сидеть. Понимаете? Последним днем земной жизни старца стало 2-е ноября 1995-го года. По его завещанию, тело завернули в циновку и опустили в могилу. Старец Гавриил обрел покой в монастыре Самтавро - там, где подвизалась святая Нина, просветительница Грузии. За преданность и за веру батюшке Господь даровал и после смерти нести службу – его могила и лампада получили божественные свойства: они излечивают людей от таких болезней, перед которыми медицина бессильна. Вано Циликишвили попал в больницу в 2003-м году. Фиброз печени и гепатит С врачи признали неизлечимыми. В европейских клиниках подтвердили приговор. На моих анализах... с Германии пришли с Берлина, анализы, с Англии... Вот один такой (врач) был: "Оставьте его в покое! Пускай доживает пару дней!" Через неделю уже на морфин перевели, боли такие, что невозможно больше! Вспоминая самые страшные дни своей жизни, Вано волнуется и переходит на грузинский. Меня выписали домой умирать. И мои родные решили свозить меня на могилу отца Гавриила. От ворот монастыря Самтавро до могилы я шел, неверное, полчаса, еле ноги волочил. Матушка достала пробирку с нетленной кровью старца Гавриила и перекрестила меня ей, приложила ее к разным частям тела. И тут у меня по рукам и ногам побежали мурашки – я подумал, все, это конец! Но через пять минут я уже без посторонней помощи выходил из монастыря! А через десять дней снова сдал анализы. Врачи просто отказывались верить в такие результаты! Вот, я храню до сих пор эти бумажки – вот мои анализы безнадежного больного, и вот – абсолютно нормальные цифры, с тех пор они только улучшаются! Отец Гавриил сотворил со мной настоящее чудо, хотя я даже не знал его при жизни. Возможно, история Вано войдет в новый сборник рассказов верующих о подвижнической жизни старца Гавриила, и о той помощи, которую он оказывает людям до сих пор. Таких свидетельств и в Грузии, и за ее пределами накопилось уже очень много – и 20-го декабря 2012 года Синод Грузинской Православной Церкви причислил архимандрита Гавриила Ургебадзе к лику святых. Так что, вся удивительная биография старца - со спасением выброшенных икон и строительством храма из хлама, с сожжением портрета Ленина и проповедями на площадях, – теперь станет неповторимым житием тбилисского юродивого.Вахтанга Горгасала , отправился в Персию искать поддержки у шаха Пероза . Ради союза с шахом Варскен заключил новый брак с его дочерью, отрёкся от христианства, принял зороастризм и пообещал обратить в новую веру первую жену и детей.
По возвращении Варскен узнал, что Шушаник, узнавшая о решении мужа от гонцов, уже три дня не выходит из кельи, непрестанно молясь о спасении душ своих детей. Разгневанный правитель сначала уговорами, а затем силой пытался заставить её вернуться во дворец; Шушаник согласилась выйти из кельи, поддавшись на уговоры родственников и не желая устраивать кровопролития. Через два дня Варскен устроил пир, на котором с помощью родственников пытался убедить её отречься от новой веры, но не добившись желаемого, жестоко избил жену, заковал в кандалы и заточил в одной из комнат дворца. О заключённой заботились священники, тайно принося ей воду и пищу.
Во время Великого поста , когда Варскен отправился в поход против гуннов , Шушаник была освобождена из заточения и поселилась в келье подле церкви в полной темноте. Вернувшись с войны и узнав о её приверженности христианству, муж протащил Шушаник волоком по специально набросанным колючкам от церкви до дворца и подверг жесточайшим истязаниям. Так и не сумев добиться от неё отречения, Варскен приказал навечно заточить её в темницу.
За шесть лет пребывания в темнице Шушаника, измождённая пытками, кандалами, поклонами и стоянием на ногах, стала, по выражению агиографа, «духовной цевницей ». К ней приходили со всего Картли, и каждый по молитвам святой получал просимое; Яков Цуртавели упоминает многочисленные чудеса, совершённые Шушаник ещё при жизни. На седьмой год заключения Шушаник тяжело заболела и преставилась в день святых Косьмы и Дамиана (17 октября). Мощи мученицы с большими почестями были вынесены из крепости и похоронены возле церкви (по легенде - в храме Метехи). Относительно точной даты мученичества святой единого мнения нет; 475 год реконструируется по косвенным сведениям.
Написанное Яковом Цуртавели житие царицы создано в период между 476-483 годами, так как в нём ничего не говорится о казни Варскена святым царем Вахтангом Горгасалом (483 год), что было бы логичным завершением истории святой. Оно известно в нескольких редакциях (8 пространных и одна краткая редакция жития датируются XVII-XIX веками) и в армянской версии (также несколько редакций).
Великомученица Шушаника, княгиня Ранская († 475), была дочерью известного армянского военачальника Вардана. Настоящее ее имя – Вардандухт, в честь отца, а ласкательное – Шушаника. С детских лет святая Шушаника отличалась Богобоязненностью и благочестием.
Она вышла замуж за питиахша (правителя пограничных областей в Грузии) Варскена, который, изменив Христу, стал вероотступником. В восьмой год правления шаха Пероза Варскен отправился в Селевкию-Ктезифон, где была резиденция персидского шаха, и стал маздеистом (огнепоклонником), чтобы угодить шаху. Узнав об этом по возвращении мужа, святая Шушаника не пожелала продолжать супружеской жизни с отступником от Бога. Она оставила дворец и стала жить в небольшой келлии, недалеко от дворцовой церкви. Духовник царицы Яков Цуртавели (впоследствии автор ее жития) повествует, что святая царица, узнав о намерении мужа прибегнуть к силе, исполнилась решимости твердо стоять в вере, несмотря ни на какие уговоры, угрозы и мучения. Отвергнув домогательства Варскена, она 8 января 469 года была подвергнута им избиению и закована в кандалы, а 14 апреля 469 года заключена в темницу крепости, где находилась шесть с половиной лет. «Шесть лет она пробыла в заключении и украсилась добродетелями: постом, бодрствованием, стоянием на ногах, неослабными поклонами и непрерывным чтением книг. Она сделалась духовной цевницей, освящающей и украшающей темницу». К темнице приходило много страждущих, «при этом каждый, по молитвам блаженной Шушаники, получал от человеколюбивого Бога то, в чем он нуждался: бездетные – детей, больные – исцеление, слепые – прозрение». Тем временем Варскен обратил в огнепоклонство детей святой Шушаники, которые переставали навещать заключенную мать. На седьмом году заточения у святой Шушаники открылись на ногах и теле язвы. Джоджик, брат питиахша Варскена, узнав, что блаженная Шушаника приближается к смерти, проник в темницу вместе со своей женой и детьми и просил у святой Шушаники: «Прости нам вину нашу и благослови нас». Святая Шушаника простила и благословила, сказав: «Вся здешняя жизнь мимолетна и непостоянна, как цветок полевой; кто посеял, тот и пожал; кто расточил для нищих, тот собрал; кто пожертвует собой, тот обретет…».
Накануне блаженной кончины святой мученицы ее навестили в темнице Католикос-Архиепископ Грузии Самуил I (474–502), епископ Иоанн и духовник мученицы Яков Цуртавели (в течение всех шести лет он постоянно навещал и утешал заключенную). Придворный епископ Афоц (Фотий) причастил святую Шушанику. Ее последними словами были: «Благословен Господь Бог мой, ибо с миром и легла и заснула». Кончина блаженной мученицы наступила 17 октября, в праздник , и именно в этот день древняя Церковь праздновала ее память.
Мощи святой мученицы Шушаники покоились вначале в храме города Цортага. Цортагский храм через некоторое время перешел в ведение армянского епископа – монофизита, и Католикос-Архиепископ Грузии Самуил IV (582–591) перенес святые мощи Шушаники в город Тбилиси, где они были положены в 586 году в приделе Метехской церкви, с южной стороны алтаря. Вероятно, в связи с этим память святой Шушаники была перенесена с 17 октября на 28 августа.
